Бессменный «городничий» Илья Львович Олейников очень любит отдыхать. Только, к сожалению, ему это редко удается – съемки всенародно любимой передачи, работа в фильмах и сериалах, написание музыки. При такой насыщенной жизни не хватает времени даже на интервью, однако нам повезло.
– Илья Львович, где Вы предпочитаете отдыхать?
– Для меня сейчас уже безразлично, по каким странам путешествовать и где отдыхать. Что раньше казалось запретным плодом, который, как известно, сладок, стало в последнее время обыденностью. Когда-то за границу не выпускали. А теперь зарубежные поездки для меня превратились в торт, которым я уже объелся. Потому, как это ни парадоксально звучит, для меня лучшим отдыхом является тот, когда я никуда не уезжаю, сижу дома, у себя в деревне (Илья Олейников живет всего в семи километрах от Петербурга – деревня Порошкино, коттеджная застройка «Русская деревня» – прим. авт.). Хотя, в общем, я очень много объездил всякого рода стран – и экзотические, и цивилизованные…
– И что Вам ближе – экзотика или цивилизация?
– Все зависит от настроения. Скажем, мне было очень интересно в Мексике. Мы ползали по пирамидам… Там есть пирамида Солнца (построена около 150 года до н. э., Теотиуакан, Мексика – прим. авт.) – смотришь на эти развалины и начинаешь ощущать связь времен, что-то вечное! Мне понравился остров Бали – эти маленькие деревушки. В общем, я люблю такие вот «островки», где отсутствует цивилизация как таковая. Но ведь когда ты едешь в нормальную туристическую поездку, тебя специально не повезут туда, где может что-нибудь случиться.
– Делаю вывод, что экзотику любите?
– Люблю. Но не люблю, когда экзотика становится опасной. Я не поклонник экстрима. Так что, в основном, меня можно застать лишь на самых что ни на есть туристических тропах. На которых лежит печать некой глянцевой картинки, что ли.
– Неужели же ни разу не хотелось рискнуть?
– Один мой приятель как-то съездил в Индию. В какой-то святой город (не помню, как называется это место), куда толпами приезжают молиться паломники. Они считают верхом блаженства искупаться в священном Ганге, где плавают трупы и все такое прочее… Это же ужасно! В Индии и так, в общем-то, страшно, потому что можно любую заразу подхватить, а уж приехать и, помимо всего прочего, купаться в Ганге… Просто нет слов! Однако фотографии, сделанные там моим приятелем, меня потрясли! Понимаете, там все, как бы это сказать, НАСТОЯЩЕЕ! Такое, какое и есть на самом деле, что называется, не для туризма. Я бы тоже хотел на это посмотреть, но… как-то стремно очень. Короче, я предпочитаю что-то более спокойное.
– Если бываете в Европейских странах, посещаете ли музеи?
– Я бы не сказал, что люблю музеи и экскурсии. Это у меня жена любит музеи посещать.
– А Вы ходите за компанию? Или в номере остаетесь?
– Нет, в номере не сижу. Я больше люблю по улицам слоняться и смотреть на дома. Мне очень нравится воспринимать город как таковой – чувствовать его, пытаться понять… И, как мне кажется, лучше всего это получается именно так – в процессе прогулок. А за компанию, конечно, схожу и в музей. Не отпускать же жену одну!
– Какие у Вас впечатления от Европы?
– Она абсолютно разная. 80 процентов Европы – это какие-то вымирающие по ночам города, где после шести часов вечера жизнь заканчивается. Даже, казалось бы, Стокгольм. Карлсон, детские мечты… А на деле – в семь-восемь часов там уже практически нечего делать. Швейцария же – вообще общегородское кладбище. Однако есть в этом правиле и исключения: такие города, как Париж, Лондон, юг Испании – вот где жизнь бьет ключом. Я очень люблю такой вот праздник жизни!
– Любите гулять по ночам?
– Если не спится. В любом европейском городе, когда ты выходишь из гостиницы, ты всегда можешь пойти в кафе. Но мне хочется не сидеть в кафе, а гулять по городу, ощущать его жизнь, его суету. Вот, к примеру, прилетели мы как-то под Новый год в Швейцарию, в Берн. На часах семь вечера. Все безумно красиво! Рождество. Вокруг горят фонарики, стильно украшены витрины… И при этом – ни одного человека на улице! Такое ощущение, что сюда упала какая-то нейтронная бомба. И сразу пропадает весь драйв. Я когда учился и жил в Москве, на Красноказарменной улице, там рядом с домом ходили трамваи, электрички, автобусы. И спать ночью было невозможно, потому что все это гремело, шумело, кричало… Но я уже так привык к этому шуму, что он меня наоборот успокаивал. Это теперь я в деревне живу, где тишина постоянно. Однако мне, как и прежде, нравится живой урбанистический гул.
– Этот гул не мешает Вам думать?
– Я его слышу только тогда, когда ложусь спать, то есть он существует для меня за окном. А когда я шлепаю по незнакомым местам, то просто поедаю его глазами, перевариваю эту информацию и говорю себе: «Вот еще один город остался в моей памяти». У меня как бы такая коллекция городов, которую я собираю в своей башке. И все то, что раньше мне было доступно только по картинкам, вдруг становится осязаемым. Ведь картинка сильно отличается от реальности! Поэтому мне нравится коллекционировать города, в которых я побывал. А иногда я смотрю какие-то новостийные программы уже дома и ловлю себя на мысли, что вот здесь я был, здесь тоже… И это поднимает меня в моих же глазах. Больно много повидал…
– Что Вам больше по нраву – бродить по городам в гордом одиночестве или гулять с кем-то, делиться впечатлениями?
– Один я вообще ненавижу гулять! Мне обязательно необходима какая-то компания.
– Вы довольно часто ездите за границу по работе, допустим, в ту же Америку. Выделяете ли свободную минутку, чтобы куда-нибудь заглянуть, успеваете отдохнуть?
– Конечно! Ведь работаешь не каждый день. У меня, как правило, случаются свободные минуты. Обязательно этим пользуюсь. Кстати, про Америку: там же вообще смотреть нечего, кроме, разве что, Нью-Йорка.
– Не любите Соединенные Штаты?
– Ну, как… Я к ним абсолютно равнодушен. Что такое Америка? Америка – это Нью-Йорк. Это Манхэттен, красивое и безумно интересное место! А остальное… Все американские города имеют так называемый даун-таун – такой центр из небоскребов, дальше же – двухэтажные, одноэтажные очень ухоженные домики и потрясающие дороги. Вот это, собственно, и есть Америка… Что же тут интересного?
– И все же, у Вас наверняка остались какие-то сильные впечатления от посещения заграницы. Что это было?
– Первый выезд. Я поехал в Германию, ГДР которая. Шел 1983 год, я на тот момент еще с Винокуром работал. Тогда это было для меня действительно невероятное событие – первый раз за рубеж. Я даже ночь не спал в поезде, когда мы границу пересекали. И вот, когда я, наконец, оказался на территории сначала Польши – именно через нее мы и ехали, а потом Германии, то был в очень возбужденном состоянии. А когда мы уже приехали в Берлин и вечером зашли в какой-то гаштет (немецкое питейное заведение – прим. авт.), взяли сардельку с пивом, я позвонил домой жене и сказал: «Ира, я в Берлине! Я ем настоящую немецкую сосиску и запиваю ее немецким пивом!».
– А каким был наиболее запомнившийся отдых вместе с женой?
– В 2002 году мы ездили с Ирой и друзьями в Китай. В Китае живут китайцы…
– А их там быть не должно?!
– Ну не в таком количестве! Что меня больше всего поразило в Китае, так это именно обилие китайцев. Мне безумно понравился Шанхай! Когда мы туда только приехали, я сразу понял, что будущее в этом мире принадлежит Китаю. Чрезвычайно быстро размножается нация. Очень дешевая рабочая сила, очень быстро они все строят, приспосабливаются к чему угодно. В этом смысле, конечно, удивительная страна!
– А помимо китайцев, что-то еще запомнилось?
– Рядом с гостиницей, где мы жили, есть такой рыночек, который работает только по ночам. Там продают жареных тараканов, жареных змей, пауков, мышей, крыс. И когда я проходил мимо этого изобилия животного мира, даже несмотря на то, что я, в общем-то, всеяден, никак не мог себе представить, чтобы кто-то это взял и положил себе в рот…
– Не рискнули даже попробовать?
– Я? Нет! Но с нами был один мой приятель, который обожает экзотику. Так вот он все это при мне жрал. Тараканы у него на зубах трещат как семечки, а он приговаривает: «Как вкусно!» и все запихивает их к себе в рот. Я после этого три дня с ним не разговаривал. Все пытался представить себе, как у него внутри эти тараканы перевариваются.
– Добрые воспоминания, ничего не скажешь. А был ли у Вас опыт общения с местным населением? В том же Китае.
– В Китае у нас был опыт общения только с гидом, который с нами работал. Причем этот гид, насколько я понял, раньше был чекистом. Да и вообще в Китае экскурсоводы, а также все, кто общается с иностранцами, обязательно должны работать в органах. Так вот… гид. Очень приветливый человек лет пятидесяти, учился в России. Но что меня поразило – он все время распевал с нами русские песни. Вот едем мы в автобусе, а он как затянет «Подмосковные вечера» или, скажем, «Оренбургский пуховый платок». Причем, поет практически без акцента. И все же мне было странно слышать из китайских уст: «Оренбургский пухооооовый платок…» (зычным голосом поет Илья Львович и смеется – прим. авт.).
Анна Симоянова
К сожалению, мы не смогли автоматически найти посты со схожим содержимым. Попробуйте воспользоваться облаком тегов в подвале страницы
